… А ещё жизнь прекрасна,
потому что можно путешествовать.
\ Н. М. Пржевальский \
Пока был молодым, ходил я с рюкзаком (до 30 кг): Кавказ, Карпаты, Алтай. Когда перевалило за 40, путешествовал на теплоходах – по Волге, по Ангаре, автобусом – по Узбекистану. Работая в ЦКТИ, съездил по туристской путёвке: Польша – Чехословакия, из «Ленэнергоремонта» - в Венгрию - Югославию и в ГДР. И никак не мог пробиться в капстраны. Многократные попытки зарубались в райкоме, не утверждали мои безупречные производственные характеристики. Даже в социалистическую Кубу не выпускали. Потому что самолёт Ленинград – Гавана летал не прямо, а с промежуточными посадками в Ирландии и Канаде.
А на дворе 1988 год. Перестройка! И написал беспартийный инженер, жалобу в Смольный (Обком КПСС). И попал я на приём к инструктору Обкома. Серьёзная дама выслушала меня и буркнула: - Делать им нечего. Я позвоню. Через пару дней на работе встречает меня в коридоре наш секретарь партбюро: - Герман Иосифович, вы хотели съездить на Кубу? Мы можем вернуться к этому вопросу.
И всего за 700 рублей (три моих оклада) провёл я две недели в тропическо - социалистическом раю. Туристу разрешалось иметь при себе до 300 рублей. Половину обменивали на кубинские песо, а половину – на чеки в магазин при советском посольстве. В группе большинство – работники из сферы торговли и коммунально-бытового обслуживания и торговли. Товаровед из универмага «Гостиный двор», заведующий Петроградского райпищеторга, директор ресторана и т.п. С простыми инженерами, вроде меня, эти граждане старались не общаться. Такие знакомства им без пользы. И «дружил» я с тремя всамделишными могильщиками. С Васей Крюковым нас поселили в один номер отеля. Утром я делал что-то вроде зарядки, а он выпивал полстакана коньячка и непременно отмечал на бутылке уровень оставшегося, чтобы засечь, если горничная попользуется. Мне Вася доверял. Двое других приятелей – бывшие культуристы: Борис Иванов, лет 50-и, весом за 100 кг, и Виталий Рабинович, помоложе, чуть за 30, и полегче, до 100кг – коллеги, с одного кладбища. У Рабиновича - незаконченное высшее, четыре курса электротехнического института. У Иванова - образование, скорее всего, ниже среднего. Компанейские ребята и с чувством юмора. На их кладбище юмор понимали даже в партбюро. Когда утверждали характеристики для поездки на Кубу, сложные вопросы, конечно, не задавали. Но Иванов не мог ответить, какой там политический строй и как называется их столица.
- Ладно, - вздохнул секретарь партбюро, - ты это на месте выяснишь. Ну, а кто у нас Генеральный Секретарь КПСС ? Иванов рассказывал: « Вылетело из головы. А на стенке как раз висят портреты всего Политбюро. Но издалека фамилии не разглядеть. Вижу один лысый, и пятно на лбу. Ткнул пальцем: вот – этот! Все обрадовались до слёз.
Секретарь похвалил: - Молодец – в лицо знает! И подписал характеристику.
Вышел я в коридор и сразу вспомнил: Горбачёв!»
В Гаване (это – столица Кубы, если кто не знает) первым делом нашу группу отвезли в посольский магазин. Дефицит всякий: продукты, барахло – фирменные джинсы, зонтики складные и т.д. Затоварились, главным образом, спиртным, чтобы на две недели хватило. И чтобы расплачиваться, например, за прокат мотороллеров – бутылкой дешевле. Я взял три бутылки армянского коньяка (одну через два года распили в Израиле) и Советский Энциклопедический словарь, 1987 г. (до сих пор пользуюсь).
Разместили нас в роскошном отеле. Номер на двоих – метров 30 квадратных, потолки – 4,5 метра, сантехника японская… и тараканы бегают, а в углах наверху – паутина. Экскурсии: обзорная по городу, исторический музей, домик Хемингуэя, кладбище (чуть ли не самое большое в мире). Видел могилу Хосе Рауля Капабланки. Потом, уже самостоятельно, разыскал столичный (!) шахматный клуб его имени. Обстановка в клубе убогая: обычные канцелярские столы, разнокалиберные стулья, и скамейки, как в сельском клубе российской глубинки. Шахматистов немного. Три пары блицуют, возле одной 5 – 6 зрителей. Играли здорово. Я спросил у стоявшего рядом: - Маэстрос? (Мастера?) Тот кивнул: - Си (да). И поинтересовался, откуда я и какая у меня шахматная квалификация. Шести уроков испанского, взятых до поездки, хватило, чтобы ответить: -Де Ленинград, категорио примеро (из Ленинграда, первая категория). Мой собеседник подвёл меня к другому столу, видимо, не мастерскому. Пятиминутки я тогда играл неплохо. Но тут из четырёх партий только в одной имел шансы на ничью. Поблагодарил победителя: - Грасиас , синьор! И подарил ему красивый шахматный значок, выпущенный в Ленинграде к межзональному турниру 1973 года.
Из Гаваны мы переехали в горы. Автобус – люкс. Водители – два негра. Один выглядел профессором, другой – гангстером из кино. Оба – при деле: по очереди за рулём и за стойкой бара в конце автобуса. Гид-переводчик Рафаэль – белый. За пять веков на Кубе все расы перемешались. И никакого расизма. Следы остались разве что в языке. Например, если женился на более светлой, скажут: «поднялся», а про невесту: «опустилась».
В горы мы не ходили. Загорали около бассейна с пресной водой, в шезлонгах или за столиками. Иванов и Рабинович пригласили за свой столик водителей и гида. Негры пили символически, а миниатюрного телосложения Рафаэль – наравне с нашими тяжеловесами. Общались через переводчика, а Рабинович ещё и на студенческом английском. Даже анекдот рассказал: - Жена перед уходом в родильный дом сказала мужу, что видела сон – у неё родился негритёнок с двумя головами. А на следующий день медсестра поздравляет мужа: - Сын у вас родился, чёрненький. Муж - в ужасе: - С двумя головами? - Нет, с одной. – Ну, слава богу! Слушатели-негры поначалу напряглись, но в конце всё-таки улыбнулись. Последние дни провели на всемирно известном курорте Варадеро. Это – полуостров, точнее песчаная коса длиной 20 км и шириной меньше километра. Рестораны и фешенебельные отели построены, конечно, до прихода к власти Фиделя Кастро. Тогда Куба для американцев была излюбленным местом отдыха. А в конце 80-х большая часть отелей пустовала. В нашем – только четыре группы туристов из России. На пляже, кроме русских – две подружки из Канады, французская пара (похоже, дама с молодым любовником) и пожилой итальянец, говоривший немного по-русски. У него на шее золотой крестик и, тоже золотой, «серп и молот». Он объяснил: от мамы и от папы. Как-то итальянец спросил, можно ли через меня передать маленький презент его знакомой в Ленинграде. Я отказался. Вечером руководительница группы, дама из Облсовпрофа, сказала, что поступил я правильно. Надо же, а мне казалось, что поблизости никого не было.
Вода в океане +26 градусов, зонты от солнца - из пальмовых листьев. Кайф. Но скучно – никаких тебе развлечений. И тут приближается к нашему лежбищу здоровенный негр, не просто чёрный, а какой-то пепельный, и волосы у него на груди, на животе растут пучками. И несёт он… шахматную доску! Улыбается и на ломанном русском языке говорит: - Кто-нибудь хочет играть в шахматы? Я обрадовался: - Си, синьор! Он заулыбался ещё шире: - На интерес? Я ставлю ракушку (большие бело-розовые раковины в магазине сувениров – 10 песо), а ты что? - Носки годятся? Серёжа, так он представился, соглашается. (На Кубе и продукты, и промтовары – всё по талонам, по карточкам). Серьёзные партии я давно не играл, только пятиминутки, и Серёжа победил, очень технично отразив мои легкомысленные наскоки.
- Хочешь ещё? – спрашивает. – Си, - я завёлся, - ставлю одеколон (показал ему почти полный флакон), а ты ракушку!
Эту партию я выиграл, и Серёжа на следующий день принёс красивую раковину.
Но продолжить наши игры не захотел, даже без «интереса».
Вообще-то загорающих кубинцев на пляже не было, То ли днём все они работают, то ли контакты с иностранцами не рекомендуются. Но ещё с одним местным жителем я пообщался. Он попытался заговорить (на очень неплохом русском) с девушкой из нашей группы. Ей, на вид – около тридцати. Некрасивая,
в очках, нос большой и с бородавкой, фигура нескладная, сутулая. Девушка явно не привыкла к вниманию мужчин и от красавца-иностранца прямо-таки шарахнулась. Схватила подстилку и убежала с пляжа. Парень оглянулся на меня растерянно: - Почему она так? - Потому что дура, - успокоил я кубинца, - а вы-то что, никого больше не нашли?
- Она была одна, - парень опустился на песок рядом со мной,- а я хочу жениться на русской женщине и уехать в Советский Союз.
- А здесь чем плохо? Тепло, море, солнце …
- Я хороший фотограф, я хочу работать.
- Тогда вам не в Советский Союз надо, а в Соединённые Штаты.
- Нет, из Америки я не смогу видеться с родными.
И, видя моё расположение и сочувствие, решился: - У вас там дома есть девушки, женщины… Вот мой адрес. Я сначала приглашу в гости…
Сразу я не вспомнил подходящих среди моих знакомых, но спросил: -А какие вам нравятся, брюнетки, блондинки?
- Неважно, я хочу уехать.
- И возраст неважен? Вам сколько лет?
- Мне – 28, - и чуть помедлив, - я думаю можно до 35-и.
Адрес я взял, но не сообразил попросить фотографию. У парня внешность героя-любовника. В Ленинграде я честно выполнил обещание – поговорил с тремя хорошими девушками. Ни одна не рискнула…
Одну просьбу невезучего парня всё же я выполнил: в буфете при отеле купил ему бутерброд с котлетой (за его деньги). Кубинцам, даже работникам отеля, еду не продавали. А туристов кормили – на убой, три раза в день. Ограничение: мясное блюдо в обед – одно. Зато бананы – навалом, ананасы, уже очищенные – в открытой бочке. И вообще отдых на Кубе в марте – сказка, особенно для туристов из прохладного Ленинграда…
Вернувшись на работу в свой «Ленэнергоремонт», я сразу накатал заявление начальству: «В связи с тем, что по пути на Кубу и обратно я четыре раза ступал на землю капиталистических стран, и при этом ничего со мной не случилось, прошу пересмотреть вопрос о моей командировке в Финляндию». (Ремонты на финских электростанциях велись с 1975 года, но без моего участия, по известной причине). И вопрос пересмотрели. Бумаги оформили, райком утвердил. В мае 1989 года я должен ехать на ремонт 50-мегаваттной турбины в городок у самого Полярного круга. Заготавливаю продукты, консервы-концентраты. И вдруг за неделю до отъезда начальник цеха Владимир Никанорович Кузнецов объявляет мне: - Ваши документы в Москве затерялись. Передавайте дела Герасимову, а вы поедете на другую электростанцию в июле. – Врёт,- думаю, а вслух: - Как так затерялись?! Я это выясню по своим каналам.
И со своего рабочего места (в присутствии четырёх сотрудников) позвонил в Москву приятелю из «Мосэнергоремонта» с запоминающейся фамилией: - Будьте любезны, Сахарова... Саша? Привет!... У меня к тебе небольшая просьба. Ты в разные Аргентины-Франции ездишь, как я в Кириши. Будь другом, зайди в «Технопромэкспорт». Ну, ты знаешь, к кому. Там вроде мои документы на командировку в Финляндию потеряли… Мне сказал начальник цеха, Кузнецов … Спасибо… Договорились.
Вечером перезвонил Саше домой, объяснил ситуацию: - Никуда не ходи. Если это местная инициатива, и так подействует.
На следующий день, в 10 утра подходит начальник: - Герман Иосифович, всё в порядке, ваши документы нашлись!
И съездил я, наконец, в Финляндию! Полтора месяца моей работы финнам обошлись в 14000 долларов. Мне лично досталась, примерно, тысяча. Купил видеомагнитофон и разные шмотки по списку жены. В Ленинграде «видик» продал за 4500 рублей, и на эти деньги мы с женой отправились в Израиль, в гости, по приглашению моей двоюродной сестры. Это ноябрь 1989 года.
К тому времени я уже числился вполне благонадёжным. Характеристика для будущих командировок за границу от 26.10.1989 заканчивалась так: «…Администрация, партийная и профсоюзная организции рекомендуют т. Гуревича Германа Иосифовича для командирования в Грецию, Финляндию и другие капиталистические или развивающиеся страны в 1990 году сроком на 6 месяцев для ревизии энергооборудования советской поставки в должности инженера и несут за него полную ответственность».
За месяц мы посмотрели весь Израиль: Иерусалим, Вифлеем, Хайфу, Тель-Авив, Мёртвое море, Красное море. Купались, загорали. И всё фотографировали.
Дома изготовили сотни две слайдов и рассказывали об Израиле, и показывали - друзьям и на работе: жена в ЦКТИ, я у себя в ЛЭРе. Владимир Никанорович на мою лекцию не пришёл, а, встретив, спросил: - Съездили, значит, на родину ваших предков?
- Да, и на родину ваших предков.
- Не понял.
- Говорят, Адам – из тех краёв.
А в июле 1990 отбыл я в Израиль на ПМЖ (постоянное место жительства).
На «отвальной» вручили мне рукописный адрес – добрые пожелания и напутствия, в стихах и прозе:
«Выбор правильный! Держи русский характер во всех ситуациях!» «Как жалко мне русскую нацию,
Кто будет нам мерить вибрацию?»
« Мира, благополучия, процветания на Земле обетованной!»
« Идя по мраморному полу,
Срывая с ветки апельсин,
Не забывай страну Советов,
Наш ЛЭР, вибрацию турбин.»
И ещё на двух страницах разные лестные и трогательные слова…
Будущий год – юбилейный, 20 лет в Израиле! До 71-летнего возраста 14 лет я работал, по специальности. Зарабатывал достаточно, чтобы удовлетворять свою страсть к путешествиям. Объездили мы с женой всю Европу (23 страны), побывали в США, Египте и Китае. А я ещё слетал в ЮАР - устранять вибрацию на снегоделательном агрегате израильской фирмы (27 тонн снега в час, для охлаждения воздуха в шахте на глубине 3 километра !). В этом 2009 году неделю провели в Каринтии, это – Южная Австрия. Туризм, как и всё в мире, дорожает, и насчёт 2010 года надо серьёзно подумать.
Может, в Петербург? Родственники там, друзья, белые ночи, мосты над Невой.
Больше 10 лет не были…
